среда, 16 июля 2014
И четырех драконов на их дверцах!
Гигантские объемистые шкафы - вот то, чего не хватало для счастья.
Гигантские объемистые шкафы - вот то, чего не хватало для счастья.
вторник, 15 июля 2014
понедельник, 14 июля 2014
Настала ночь. С глубоким отвращеньем
Доел луну пресытившийся волк.
А там, внизу, в метельном мельтешеньи,
Бродил, ругаясь, в поисках сраженья
Тринадцатый эйнхериевый полк.
Доел луну пресытившийся волк.
А там, внизу, в метельном мельтешеньи,
Бродил, ругаясь, в поисках сраженья
Тринадцатый эйнхериевый полк.
суббота, 12 июля 2014
Потому что в дамской фэнтези полагается описать пару-тройку костюмов героини во всех подробностях.
4.
Йер никогда не думал, что убить время, лежа в постели с юной девой, будет так сложно. Разговоры не клеились. Рассказывать о своем житье-бытье в Воспитательном доме Скиль отказалась – мало ли, вдруг подслушают, а подружкам-то отсюда никуда не деться, еще пострадают из-за сплетен. Равно как и о прежней, обычной жизни она говорить не хотела. Только просветила, наконец, своего супруга о размере приданого и условиях наследования по завещанию отца. Чему Йер несказанно порадовался: оказывается, предусмотрительный барон подстроил несколько ловушек таким ушлым охотникам за недвижимым имуществом, как лендлорд Сормак. Школяр представил, как вытянется лицо папаши, когда он узнает подробности получения желанных земель, и на душе стало теплее. Пока же предлагалось довольствоваться скромными четырьмя лугами с деревенькой, обширным торфянником и предгорьем с едва намеченными каменоломнями. Йер сразу предложил построить там маленький домик и поселиться вдвоем (ну, максимум втроем, если молодая баронесса захочет взять камеристку или горничную). Скиль разумно заметила, что дом будут строить несколько месяцев, а это время еще прожить надо.
- Не беспокойся, когда мой отец услышит о завещании, он тебя беречь будет как зеницу ока. Еще и телохранителей наймет, чтобы даже пушинки сдували.
Девушка поморщилась:
- Опять охранники, опять как в тюрьме. Когда ж всё это закончится?
Йер пожал плечами.
Он в ответ попытался поведать о себе, но тут же убедился, что за последние годы ничего примечательного, кроме лекций, практики и веселых пирушек, не было. Рассказывать о болезнях, симптомах и лечении студент не решился: что в этом может понять пятнадцатилетняя девчонка, большую часть жизни проторчавшая в Воспитательном доме? О педагогах? Она их не знает и не оценит юмора. А истории хмельных посиделок, будучи деликатно очищенными от непристойных подробностей, оказались на редкость сухими скучными байками. Йер уже и сам удивлялся, отчего буквально вчера это было таким смешным. В пересказе для подростков все анекдоты потеряли смак, а великие подвиги заставляли школяра краснеть еще до того, как он раскрывал рот, чтоб о них поведать. С горем пополам ему удалось изложить приглаженную версию происшествия со статуей Непорочной Альгерды, и то потому, что это касалось непосредственно свадьбы.
- Выходит, мне повезло, - довольно сухо заметила Скиль. – На моем месте могли быть Тасика или Нельвина. Кстати, Нельвина бы тебе понравилась, она умеет привлекать мужчин.
- По мне, так вы были на одно лицо, - проворчал Йер.
Они лежали рядом, накрывшись одеялом, потому что с уходом солнца на другую сторону дома в комнате стало ощутимо прохладно. Между супругами мрачным оружием непорочности лежала медная грелка. Йер иногда с тоской поглядывал на скинутый камзол и думал, не станет ли теплее, если надеть и его. И башмаки тоже. И еще накрыться поверх всего платьем. Но он всё-таки надеялся, что пытка супружеским ложем закончится до того, как наступит ночь.
- Как придут, ты из-под одеяла сразу не вылезай и не давай себя осматривать, - посоветовал он Скиль. – У тебя надежная камеристка?
- Местная, - сморщила носик девочка.
- Ну тогда и ее не подпускай. Требуй воды для умывания, да побольше, и рубаху эту свою дурацкую с собой забери. Скажи, муж требует, чтоб семье предъявить. А здешним любопытным оставь простыню, пусть радуются.
- Чему радоваться-то?
- Обычай такой, дорогая. А то скажут еще, что раз у нас стобой ничего этакого не случилось, то всё отменяется, и ты останешься здесь.
- Ну уж нет, - содрогнулась Скиль. – Ради этого я всем буду говорить, как у нас всё хорошо прошло.
- Вот-вот, к тому же, теорию ты уже знаешь, не ошибешься, если начнут допытываться подробностей. А рубашку надо будет спрятать, потому что моих-то следов там нет. И вообще, нехорошо чужим людям в нашем грязном белье копаться. Это только наше дело, правда?
- Абсолютная, - согласилась жена.
Они еще помолчали.
- Лучше бы вместо травника подарили колоду карт! – не выдержал, наконец, Йер и вскочил с кровати, намереваясь выломать дверь и вырваться на свободу.
Но тут, явно разгадав его настроение, кто-то стукнул засовом, и в опочивальню торжественно вплыли одна из Наставниц и маг. Королевский лекарь, видимо, решил переложить свои задачи на плечи школяра, раз уж тот все равно заперт вместе с больной в одной комнате, и Йер этому только порадовался.
- Позвольте осмотреть вашу супругу, - медоточивым голосом начала Наставница, но Йер нахмурил брови и, пытаясь поточнее скопировать интонации отца, рявкнул:
- Не позволю!
- Но, господин мой, для знатной девушки подобное испытание могло быть слишком болезненным...
- Скиль, ты в порядке? – снова прервал ее школяр. – Синяки, ушибы, ссадины или, может, головокружение?
- Ничего подобного, дорогой, - откликнулась та, высовываясь из-под одеяла. – Прикажите подать побольше горячей воды, я хочу мыться. Прямо сейчас.
- Позвать горничных или камеристку? – Наставница, похоже, сдалась.
- Глупости, я справлюсь быстрее ваших женщин, - заявил Йер. Маг захихикал. – Нечего тут глазеть, молодой человек, это, между прочим, моя жена. Еще не хватало, чтобы какой-то посторонний мужчина пялился на то, как она умывается. Кыш! И прикажите там принести баронессе дорожное платье, чулки, башмаки... что там еще полагается? Плащ какой-нибудь... Да иди уже!
Маг, всё еще улыбаясь, легко позволил себя вытолкать в коридор. Там он поймал Йера за рукав и негромко спросил:
- А скажи мне, парень, что это жена твоя так громко хохотала поначалу? Дружок, небось, маловат?
- Напротив, радовалась, что ей столько счастья разом привалило, - огрызнулся студент. – Что, померяться хочешь?
- Не сейчас, - хмыкнул маг и добавил едва слышно, - А девчонке, похоже, действительно повезло. Не в том, так в этом.
И он пару раз постучал пальцем по лбу Йера.
Студент несколько опешил.
- Но если что, если наметятся проблемы по моему, так сказать, профилю, - продолжил чародей, - то меня вечерами можно найти на улице Серых Кошек, в доме старухи Грель. Спросишь Ладорма. Запомнил? Заходи, не стесняйся, я со своих много не беру, а практика у меня тут обширная. Кое-что смогу подсказать.
- Ну спасибо, - только и выдавил Йер, пожимая жесткую ладонь нежданного друга.
Маг, что-то насвистывая, ушел. Молодожен, наконец, заскочил обратно в комнату и утер со лба холодный пот.
- Вставать-то можно? – шепотом спросила Скиль.
- Лежи пока! – шикнул Йер. – Вот кто бы мне сказал, что я при собственной жене дергаться буду, как будто сейчас муж придет и нас застукает! Домой приедем, напьюсь пустырника с мятой.
- И часто ты по чужим женам хаживал?
Оба сердито вперились друг в друга глазами.
- Не мели ерунды! – заявил Йер, чувствуя, что краснеет.
- Я к тому, что мне тогда тоже можно будет найти себе какого-нибудь милого паренька, правда? – невинно продолжила супруга. – Тебе же до меня дотрагиваться противно. А мне сколько еще жить осталось? Ну, года три, если твой папочка смилостивиться. И хочется хоть немного свободы попробовать. Чтобы танцы, путешествия, конная карусель – и любовь, хотя бы плотская, раз другой не дано.
- Послушай, курёнок, ты мне совсем не противна. Ты миленькая... но маленькая ещё, - жалобно заныл Йер, но тут в коридоре послышались шаги, и он понизил голос. – Давай поговорим об этом там, где никто не подслушает, ладно?
Девочка хмыкнула. Вот только глаза ее ничуть не веселились.
Служанки втащили небольшую лохань и три кувшина теплой воды, наставница принесла серое платье и стопку каких-то белых тряпок. Школяр с полупоклоном принял всё это и выпроводил всех за дверь, невзирая на смешки прислуги.
- Давай бегом мыться, - шепнул он.
Скиль отшвырнула одеяло и прошлепала босиком к лохани. Йер заставил себя подойти к постели и обозреть супружеское ложе. Несмотря на прочитанные медицинские трактаты, он подсознательно ожидал увидеть лужу крови и потому немало удивился, найдя лишь пару подсыхающих пятнышек. Рубаха тоже не сильно пострадала.
- Это чего, всё, что ли? – ляпнул он, не подумав.
Скиль пискнула:
- Отвернись! Я же моюсь!
- Да ладно, я муж, мне можно, - заявил школяр, но вид озябшей худой девчонки никакого интереса не вызывал, и он принялся разбирать принесенное наставницей. – Тут, похоже, полотенце. На, оботрись скорее, а то простудишься.
- Дурак, это нижняя простая юбка. Которая на завязках.
- Да ладно! Нижняя юбка вот эта, с кружевом на подоле, я знаю!
- Так то вторая, она уже сшитая. Может, я рубахой вытрусь?
- Давай. Слушай, а это что за валики?
- Это поверх второй юбки на талии завязывается, чтобы платье красиво лежало, - Скиль, прикрываясь влажной рубахой, подошла к раскиданному по кровати белью. – Дай мне простую юбку, вон тот пояс и полотно для груди.
Откровенно говоря, до сих пор Йер не видел, как одеваются знатные женщины. Его подружки не считали нужным тратиться на какие-то дополнительные подъюбники, пояски, подвязки, валики и прочие хитрые предметы. Многие даже не носили чулки, обходясь собственноручно связанными гетрами. Так что, несмотря на шипение юной жены, он не без интереса подглядывал за ее одеванием. Оказывается, пресловутую простую юбку с помощью пояса можно было превратить в подобие варварских штанов, а крошечную грудь полагалось перетягивать полотном потуже, «чтобы не росла, а оставалась по-девичьи прекрасной», как процитировала кого-то Скиль. Йер со вздохом сказал, что подобные хитрости хороши для местных Наставниц, чтобы никто не польстился на их сушеные прелести, а своей жене он бы так уродоваться не позволил. Поэтому, после коротких дебатов, Скиль согласилась чуть ослабить обмотку, но в результате запуталась, потеряла какие-то завязки, окончательно обозлилась и едва не заплакала. Тут Йера и осенило, зачем знатным дамам так нужны камеристки и горничные.
Впрочем, когда тело было слегка прикрыто, Скиль допустила мужа до помощи. Поэтому оставшиеся предметы одежды довольно быстро нашли свои места. Финальным аккордом школяр затянул шнуровку на талии супруги, сел и с чувством выругался.
- Зеркала тут нет, - пожаловалась Скиль, - не знаю, как ты справился. Платок мне не забудь набросить.
- Еще и платок?! – взвыл несчастный студент. – Дорогая, пойдем так, пожалуйста! Чем быстрее мы уедем, тем легче будет жить.
- Да, но КУДА мы поедем?
4.
Йер никогда не думал, что убить время, лежа в постели с юной девой, будет так сложно. Разговоры не клеились. Рассказывать о своем житье-бытье в Воспитательном доме Скиль отказалась – мало ли, вдруг подслушают, а подружкам-то отсюда никуда не деться, еще пострадают из-за сплетен. Равно как и о прежней, обычной жизни она говорить не хотела. Только просветила, наконец, своего супруга о размере приданого и условиях наследования по завещанию отца. Чему Йер несказанно порадовался: оказывается, предусмотрительный барон подстроил несколько ловушек таким ушлым охотникам за недвижимым имуществом, как лендлорд Сормак. Школяр представил, как вытянется лицо папаши, когда он узнает подробности получения желанных земель, и на душе стало теплее. Пока же предлагалось довольствоваться скромными четырьмя лугами с деревенькой, обширным торфянником и предгорьем с едва намеченными каменоломнями. Йер сразу предложил построить там маленький домик и поселиться вдвоем (ну, максимум втроем, если молодая баронесса захочет взять камеристку или горничную). Скиль разумно заметила, что дом будут строить несколько месяцев, а это время еще прожить надо.
- Не беспокойся, когда мой отец услышит о завещании, он тебя беречь будет как зеницу ока. Еще и телохранителей наймет, чтобы даже пушинки сдували.
Девушка поморщилась:
- Опять охранники, опять как в тюрьме. Когда ж всё это закончится?
Йер пожал плечами.
Он в ответ попытался поведать о себе, но тут же убедился, что за последние годы ничего примечательного, кроме лекций, практики и веселых пирушек, не было. Рассказывать о болезнях, симптомах и лечении студент не решился: что в этом может понять пятнадцатилетняя девчонка, большую часть жизни проторчавшая в Воспитательном доме? О педагогах? Она их не знает и не оценит юмора. А истории хмельных посиделок, будучи деликатно очищенными от непристойных подробностей, оказались на редкость сухими скучными байками. Йер уже и сам удивлялся, отчего буквально вчера это было таким смешным. В пересказе для подростков все анекдоты потеряли смак, а великие подвиги заставляли школяра краснеть еще до того, как он раскрывал рот, чтоб о них поведать. С горем пополам ему удалось изложить приглаженную версию происшествия со статуей Непорочной Альгерды, и то потому, что это касалось непосредственно свадьбы.
- Выходит, мне повезло, - довольно сухо заметила Скиль. – На моем месте могли быть Тасика или Нельвина. Кстати, Нельвина бы тебе понравилась, она умеет привлекать мужчин.
- По мне, так вы были на одно лицо, - проворчал Йер.
Они лежали рядом, накрывшись одеялом, потому что с уходом солнца на другую сторону дома в комнате стало ощутимо прохладно. Между супругами мрачным оружием непорочности лежала медная грелка. Йер иногда с тоской поглядывал на скинутый камзол и думал, не станет ли теплее, если надеть и его. И башмаки тоже. И еще накрыться поверх всего платьем. Но он всё-таки надеялся, что пытка супружеским ложем закончится до того, как наступит ночь.
- Как придут, ты из-под одеяла сразу не вылезай и не давай себя осматривать, - посоветовал он Скиль. – У тебя надежная камеристка?
- Местная, - сморщила носик девочка.
- Ну тогда и ее не подпускай. Требуй воды для умывания, да побольше, и рубаху эту свою дурацкую с собой забери. Скажи, муж требует, чтоб семье предъявить. А здешним любопытным оставь простыню, пусть радуются.
- Чему радоваться-то?
- Обычай такой, дорогая. А то скажут еще, что раз у нас стобой ничего этакого не случилось, то всё отменяется, и ты останешься здесь.
- Ну уж нет, - содрогнулась Скиль. – Ради этого я всем буду говорить, как у нас всё хорошо прошло.
- Вот-вот, к тому же, теорию ты уже знаешь, не ошибешься, если начнут допытываться подробностей. А рубашку надо будет спрятать, потому что моих-то следов там нет. И вообще, нехорошо чужим людям в нашем грязном белье копаться. Это только наше дело, правда?
- Абсолютная, - согласилась жена.
Они еще помолчали.
- Лучше бы вместо травника подарили колоду карт! – не выдержал, наконец, Йер и вскочил с кровати, намереваясь выломать дверь и вырваться на свободу.
Но тут, явно разгадав его настроение, кто-то стукнул засовом, и в опочивальню торжественно вплыли одна из Наставниц и маг. Королевский лекарь, видимо, решил переложить свои задачи на плечи школяра, раз уж тот все равно заперт вместе с больной в одной комнате, и Йер этому только порадовался.
- Позвольте осмотреть вашу супругу, - медоточивым голосом начала Наставница, но Йер нахмурил брови и, пытаясь поточнее скопировать интонации отца, рявкнул:
- Не позволю!
- Но, господин мой, для знатной девушки подобное испытание могло быть слишком болезненным...
- Скиль, ты в порядке? – снова прервал ее школяр. – Синяки, ушибы, ссадины или, может, головокружение?
- Ничего подобного, дорогой, - откликнулась та, высовываясь из-под одеяла. – Прикажите подать побольше горячей воды, я хочу мыться. Прямо сейчас.
- Позвать горничных или камеристку? – Наставница, похоже, сдалась.
- Глупости, я справлюсь быстрее ваших женщин, - заявил Йер. Маг захихикал. – Нечего тут глазеть, молодой человек, это, между прочим, моя жена. Еще не хватало, чтобы какой-то посторонний мужчина пялился на то, как она умывается. Кыш! И прикажите там принести баронессе дорожное платье, чулки, башмаки... что там еще полагается? Плащ какой-нибудь... Да иди уже!
Маг, всё еще улыбаясь, легко позволил себя вытолкать в коридор. Там он поймал Йера за рукав и негромко спросил:
- А скажи мне, парень, что это жена твоя так громко хохотала поначалу? Дружок, небось, маловат?
- Напротив, радовалась, что ей столько счастья разом привалило, - огрызнулся студент. – Что, померяться хочешь?
- Не сейчас, - хмыкнул маг и добавил едва слышно, - А девчонке, похоже, действительно повезло. Не в том, так в этом.
И он пару раз постучал пальцем по лбу Йера.
Студент несколько опешил.
- Но если что, если наметятся проблемы по моему, так сказать, профилю, - продолжил чародей, - то меня вечерами можно найти на улице Серых Кошек, в доме старухи Грель. Спросишь Ладорма. Запомнил? Заходи, не стесняйся, я со своих много не беру, а практика у меня тут обширная. Кое-что смогу подсказать.
- Ну спасибо, - только и выдавил Йер, пожимая жесткую ладонь нежданного друга.
Маг, что-то насвистывая, ушел. Молодожен, наконец, заскочил обратно в комнату и утер со лба холодный пот.
- Вставать-то можно? – шепотом спросила Скиль.
- Лежи пока! – шикнул Йер. – Вот кто бы мне сказал, что я при собственной жене дергаться буду, как будто сейчас муж придет и нас застукает! Домой приедем, напьюсь пустырника с мятой.
- И часто ты по чужим женам хаживал?
Оба сердито вперились друг в друга глазами.
- Не мели ерунды! – заявил Йер, чувствуя, что краснеет.
- Я к тому, что мне тогда тоже можно будет найти себе какого-нибудь милого паренька, правда? – невинно продолжила супруга. – Тебе же до меня дотрагиваться противно. А мне сколько еще жить осталось? Ну, года три, если твой папочка смилостивиться. И хочется хоть немного свободы попробовать. Чтобы танцы, путешествия, конная карусель – и любовь, хотя бы плотская, раз другой не дано.
- Послушай, курёнок, ты мне совсем не противна. Ты миленькая... но маленькая ещё, - жалобно заныл Йер, но тут в коридоре послышались шаги, и он понизил голос. – Давай поговорим об этом там, где никто не подслушает, ладно?
Девочка хмыкнула. Вот только глаза ее ничуть не веселились.
Служанки втащили небольшую лохань и три кувшина теплой воды, наставница принесла серое платье и стопку каких-то белых тряпок. Школяр с полупоклоном принял всё это и выпроводил всех за дверь, невзирая на смешки прислуги.
- Давай бегом мыться, - шепнул он.
Скиль отшвырнула одеяло и прошлепала босиком к лохани. Йер заставил себя подойти к постели и обозреть супружеское ложе. Несмотря на прочитанные медицинские трактаты, он подсознательно ожидал увидеть лужу крови и потому немало удивился, найдя лишь пару подсыхающих пятнышек. Рубаха тоже не сильно пострадала.
- Это чего, всё, что ли? – ляпнул он, не подумав.
Скиль пискнула:
- Отвернись! Я же моюсь!
- Да ладно, я муж, мне можно, - заявил школяр, но вид озябшей худой девчонки никакого интереса не вызывал, и он принялся разбирать принесенное наставницей. – Тут, похоже, полотенце. На, оботрись скорее, а то простудишься.
- Дурак, это нижняя простая юбка. Которая на завязках.
- Да ладно! Нижняя юбка вот эта, с кружевом на подоле, я знаю!
- Так то вторая, она уже сшитая. Может, я рубахой вытрусь?
- Давай. Слушай, а это что за валики?
- Это поверх второй юбки на талии завязывается, чтобы платье красиво лежало, - Скиль, прикрываясь влажной рубахой, подошла к раскиданному по кровати белью. – Дай мне простую юбку, вон тот пояс и полотно для груди.
Откровенно говоря, до сих пор Йер не видел, как одеваются знатные женщины. Его подружки не считали нужным тратиться на какие-то дополнительные подъюбники, пояски, подвязки, валики и прочие хитрые предметы. Многие даже не носили чулки, обходясь собственноручно связанными гетрами. Так что, несмотря на шипение юной жены, он не без интереса подглядывал за ее одеванием. Оказывается, пресловутую простую юбку с помощью пояса можно было превратить в подобие варварских штанов, а крошечную грудь полагалось перетягивать полотном потуже, «чтобы не росла, а оставалась по-девичьи прекрасной», как процитировала кого-то Скиль. Йер со вздохом сказал, что подобные хитрости хороши для местных Наставниц, чтобы никто не польстился на их сушеные прелести, а своей жене он бы так уродоваться не позволил. Поэтому, после коротких дебатов, Скиль согласилась чуть ослабить обмотку, но в результате запуталась, потеряла какие-то завязки, окончательно обозлилась и едва не заплакала. Тут Йера и осенило, зачем знатным дамам так нужны камеристки и горничные.
Впрочем, когда тело было слегка прикрыто, Скиль допустила мужа до помощи. Поэтому оставшиеся предметы одежды довольно быстро нашли свои места. Финальным аккордом школяр затянул шнуровку на талии супруги, сел и с чувством выругался.
- Зеркала тут нет, - пожаловалась Скиль, - не знаю, как ты справился. Платок мне не забудь набросить.
- Еще и платок?! – взвыл несчастный студент. – Дорогая, пойдем так, пожалуйста! Чем быстрее мы уедем, тем легче будет жить.
- Да, но КУДА мы поедем?
четверг, 10 июля 2014
среда, 09 июля 2014
Спешно вечером оказалась на пароме, наутро посетила открытие нового автоматического пункта таможенного контроля (тем, кто с биометрическим паспартом и на пароме, будет интересно), час побегала по Хельсинки, час поплавала на яхточке по островам, шесть часов ехала домой и заснула на шестом голе немецкой команды.
Ощущение как от короткой ролевой игры: что это было - непонятно, но здорово!
Сейчас немного поспамлю открыточными пейзажами.
Ягодами торгуют совершенно очаровательные девушки, что в одном районе, что в другом.
Чаек МНОГО. Казарок белощеких чуть меньше, зато дружными стаями.
Регата
Военный катер
Подводная лодка в степях Свеаборга
Ощущение как от короткой ролевой игры: что это было - непонятно, но здорово!
Сейчас немного поспамлю открыточными пейзажами.
Ягодами торгуют совершенно очаровательные девушки, что в одном районе, что в другом.
Чаек МНОГО. Казарок белощеких чуть меньше, зато дружными стаями.
Регата
Военный катер
Подводная лодка в степях Свеаборга
понедельник, 07 июля 2014
суббота, 05 июля 2014
В Ботсаду под юбилей понаставили разных абстрактных скульптур - по большей части куски местами обработанных камней, но попадаются и осмысленные.
У нас тут все кусты в юных дроздах. Пока родители отгоняют от них ворон, дроздята потихоньку осваивают пространство.
3.
Её глаза были, кажется, карими. Обычные усталые глаза юной девушки.
Скиль сидела у стенки, поджав ноги и обхватив колени руками. Ее облачили в нечто вроде белого домашнего платья, и невеста совершенно растворилась среди груды таких же белых подушек и скомканных одеял. Но больше всего Йера потряс кошмарный чепец: последний раз он видел нечто подобное на кухарке Тунни в их фамильном поместье; впрочем, Тунни была толста, румяна, и чепец сидел на ней как кружевная салфетка на горлышке банки варенья. А на Скиль этот головной убор висел мятым мешком, скрывая уши и едва не касаясь плеч.
- Эй! Господин мой супруг, ау! Что ты там углядел-то? – нетерпеливо напомнила о себе девушка.
- Да вот... Какая-то странная кровать, прикрутили намертво, - пробормотал Йер, всё еще не понимая, как себя теперь вести.
Его жена перегнулась через край и, задрав простыню, изучила конструкцию ложа.
- А, так это обычное дело! У нас в спальнях вся мебель такая. Ну, кроме пуфиков, они плетены из какой-то лозы и обтянуты тканью. Это чтобы мы ничего не отломали и никого не убили, когда случайно перекинемся. Страаашно!
Показалось, или девчонка на миг ехидно ухмыльнулась? Да нет, вроде, сидит скромницей, только постукивает ножками, затянутыми в чулочки, по медной грелке.
- И что, часто перекидываетесь? – как можно небрежнее поинтересовался Йер.
- После обряда – не больше одного раза, - вздохнула Скиль. – А потом воспитатели ликвидируют опасность. Кого как, в зависимости от сути: магией... утоплением... огнем... или попросту.
Она провела по горлу ребром ладони.
Повисла долгая пауза. Школяр понял, что пить за обедом надо было больше.
- Ну, а ты как предпочитаешь? – девочка откинула на спину мешающие завязки чепчика.
- Что именно?!
Йер запаниковал.
- «Что, что»... – передразнила Скиль. – Как собираешься меня убивать? Я думала, ты ради этого заставил меня вино пить, но, кажется, там ничего больше не было. Или было? Мне камеристка сказала, ты лекарь, умеешь варить всякие зелья, чтоб без запаха и без боли.
- Да ну тебя!
- Значит, пустышка. А жаль.
Девочка вздохнула и еще плотнее обхватила колени. Йер осторожно присел на край кровати. Снова растеклась тишина. Где-то далеко, то ли под окнами, то ли за дверью, невнятно разговаривали и смеялись люди. Отсюда невозможно было разобрать слов, но школяр подозревал, что обсуждают именно молодоженов. Лишь бы отец не участвовал в этом разговоре... хотя бес с ним, пусть болтает что угодно, лишь бы не услышала Фланс! Ого, да мы уже тещу по имени называем, да? Хорошо еще, что только мысленно. Йер сжал кулаки, пытаясь собраться с мыслями. Можно выйти отсюда, разругаться с отцом и удрать в гостеприимный замок баронессы. Жить себе спокойно с молодой женой и – о да! – с её молодой матерью. Ну, в смысле, рядом с ней. С тещей рядом. Но ведь лендлорд не тот человек, что легко выпустит лакомую добычу, уж он найдет способ прибрать приданое невестки к рукам, пусть и через её труп... и труп предателя-сынка. Может, отдать ему земли вроде как под управление? Йер ничегошеньки не понимал в земельном праве.
- Вот демоны... И что мне теперь делать?
Девочка открыла глаза:
- Вообще-то, камеристка мне рассказывала, что. Возлечь рядом, снять покровы – не сразу, неспешно, хотя бывают такие торопыги, говорит, могут и не снимая всей одежды.
И она методично изложила весь процесс в подробностях, даже не зарумянившись от смущения. Похоже, наставницы не успели донести до своих воспитанниц общеизвестных истин о том, что в приличном обществе на подобные темы говорят только жарким шепотком, прикрывшись веером или маской, краснея, бледнея и делая многозначительные паузы в нужных местах. Сейчас сгорал от стыда лишь Йер: он и не представлял, насколько глупыми можно выставить мужские подвиги, если описать их язвительным языком простолюдинки да устами невинной девочки.
- Ну хватит уже! – взорвался он, наконец. – Тьфу на тебя! Уж наверное я больше тебя в этом смыслю, я же...
Что? Рассказать о бесценном опыте, почерпнутом в борделях, на чердаках и в парковых кустах?
- Я же почти бакалавр медицины.
- Почтиии... – протянула Скиль, то ли разочарованно, то ли хитро.
- Почти – бакалавр! – подчеркнул Йер. – А медик уже сейчас. Я, знаешь, сколько трупов вскрыл? И в больничных бараках дежурил. И людей лечил от всякого.
- Удачно? В смысле, вылечил кого-нибудь?
- А как же! – по крайней мере, тут действительно было чем гордиться.
- И меня сможешь вылечить? – тихо-тихо спросила девочка.
Йера как обухом по голове огрели. Королевские медики, маги, клирики пытались исцелить этих несчастных детей, но сумели лишь отсрочить катастрофу. А Скиль, малявка Скиль, жена Скиль еще питает какие-то надежды на недоучку-школяра? Или просто хочет услышать честный ответ?
- Я не знаю, - он помедлил, но потом протянул ей руку. – Вот не хочу обещать того, что пока не умею. Хочешь, я твой пульс посчитаю или узнаю, как в тебе сочетаются четыре основные жидкости?
Она рассмеялась. Вначале весело, потом все громче, яростней, отрывисто, почти как лай. И, наконец, завыла, разрыдалась, завалилась набок, сгребая под себя подушки, чтобы зарыться в них лицом. Дурацкий чепец, наконец, свалился, и длинные распущенные волосы рассыпались по спине. Йер не поверил своим глазам: его жена не была блондинкой!
- Ты... ты красилась, что ли? – брякнул он невпопад.
Рыдания прекратились. Видимо, вопрос оказался достаточно идиотским, чтобы разум перестал отвлекаться на истерику и попытался понять. Скиль вынырнула из груды скомканного постельного белья и уставилась на мужа злыми покрасневшими глазищами:
- Чего?!
- На портрете у тебя, кажется, локон белый был, - Йер вдруг подумал, что девочка могла и не видеть картинки. – Ну, там такой платок и один локон, светленький. А ты, вон, пегая.
И в самом деле, волосы Скиль шли неровными черно-белыми прядями, словно кто-то загребал в кулак, сколько поместится, и окрашивал по всей длине то инеистой сединой, то вороновым цветом.
- Сам ты пегий! – взвилась юная жена. – Сам ты крашеный! Бакалавр недоделаный! Муж-недотрога!
- Да кто еще недотрога-то? Ты мне даже руки не подала! – Йер тоже разозлился. – Струсила, да? Девчонка!
- Сейчас ты получишь мою руку, даже две! – Скиль бросилась на него, явно намереваясь наградить супруга затрещинами, но слишком большое платье спеленало ее и лишило маневренности. – Ух, сейчас дождешься!
Она ужом закрутилась в одежде, пытаясь выпутаться из рукавов, завязок, поясков, воротничков и ленточек. Йер расхохотался. Сжалившись над новоиспеченной женой, он подтянул ее поближе и кое-как, помогая себе зубами, развязал узел шнуровки. Скиль вскочила, и платье свалилось с нее, явив свету льняную рубаху с аккуратной прорезью на причинном месте. Школяр выпучил глаза:
- Это что еще? Тоже «у вас у всех такое носят»?
- Дурак! Это брачная сорочка! – девочка притопнула ножкой, попала по грелке и снова плюхнулась на одеяло. – Все приличные замужние дамы обязаны это надевать.
«Значит, до сих пор мне попадались только неприличные», - подумал Йер, хихикая. – «Интересно, баронесса Фланс в постели со своим мужем тоже такое носила? Надо думать, да, иначе он нипочем бы не стал ее ненавидеть... как можно в чем-то упрекать такую женщину... с таким телом... Вот демоны! Да что ж такое, о ком я думаю! И где – на брачном ложе! Я идиот!»
Он хлопнул себя по лбу, потом по щекам – легче не стало. Только стыдно до безумия. Скиль непонимающе хмурилась.
- Дорогая...
« Дорогая, кажется, ничего у нас сегодня не получится. Или нет: дорогая, может, обождем? Пока ты подрастешь, прибавишь в груди, бедрах там, как у маменьки. Ну ведь не бывает так, чтоб дочь ничего от матери не взяла. И ножки будут такие, что не страшно дотронуться. И руки станут гладкие, нежные, шелковые, манящие, ласкающие, влекущие... Нет, не то!»
Йер решительно сгреб ладошку Скиль. Ну, не скелет, конечно, но и не сладостно-округлые пальчики Фланс.
- Дорогая!..
«Жена, я влюбился в твою мать! Я больной извращенец, я мечтаю о собственной теще, пропади всё пропадом! И у нас ничего...»
- и-и-и... У нас ничего не выйдет,- потерянно пролепетала вдруг Скиль, неловко ощупывая живот. – Прости. Похоже, у меня от волнения раньше началось.
- Что? Желудок прихватило? – профессиональные заботы слегка оттеснили личные. – Хочешь, я тебе толченого угля попрошу или крахмала?
Скиль посмотрела на мужа как на деревенского дурачка.
- Запихни себе свой уголь знаешь куда? У меня запретные дни начались!
Никогда, никогда прежде Йер не думал, что обрадуется, услышав от девушки в своей постели такие слова. Но сейчас ему показалось, будто за окнами сонм светлых духов исполнил хорал «О, ликованье беспредельно!» Школяр от избытка чувств облобызал руку супруги и даже рискнул погладить ее по необыкновенным волосам.
- Милая моя! Да ничего страшного! И вообще, всё к лучшему – пусть все думают, что у нас что-то было. Тогда эти ваши маги оставят нас в покое, и мы поедем домой. Хочешь домой? Твоя матушка уже ждет нас в замке, и...
Девочка побледнела как смерть:
- Нет! Только не к ней!
- Но...
- Куда угодно, только не в замок! Йер! Лучше убей меня сейчас, только не отдавай меня этой женщине! Умоляю!
- Да ну что ты, - школяр слегка обнял дрожащую Скиль,- ну чего ты боишься? Ерунда какая! Она за тебя так переживает, так горевала, что отдала тебя под опеку... Ты обижена, но это пройдет, просто дай ей шанс.
- Йер!
Девушка вскрикнула так горестно, что молодой человек устыдился собственных слов и мыслей. В самом деле, ну не на Фланс же его сегодня женили!
- Обещай мне... куда угодно, только не к ней, - бормотала Скиль. – Пожалуйста, пусть это будет свадебным подарком, да ладно – единственным подарком, я больше ничего никогда у тебя не попрошу, только увези меня куда подальше от неё.
- Если ты так хочешь, конечно, - сказал Йер. – Клянусь. Уедем куда-нибудь, спрячемся от всех, только не бойся. Тебе больше идет, когда ты смелая. Вот когда драться полезла, так вообще хорошенькая была. Ага?
- Клянешься, да?
- Да.
И Скиль, попытавшись снова изобразить смелость, поцеловала супруга в губы.
«Всё-таки, я безнадежный болван!»
Её глаза были, кажется, карими. Обычные усталые глаза юной девушки.
Скиль сидела у стенки, поджав ноги и обхватив колени руками. Ее облачили в нечто вроде белого домашнего платья, и невеста совершенно растворилась среди груды таких же белых подушек и скомканных одеял. Но больше всего Йера потряс кошмарный чепец: последний раз он видел нечто подобное на кухарке Тунни в их фамильном поместье; впрочем, Тунни была толста, румяна, и чепец сидел на ней как кружевная салфетка на горлышке банки варенья. А на Скиль этот головной убор висел мятым мешком, скрывая уши и едва не касаясь плеч.
- Эй! Господин мой супруг, ау! Что ты там углядел-то? – нетерпеливо напомнила о себе девушка.
- Да вот... Какая-то странная кровать, прикрутили намертво, - пробормотал Йер, всё еще не понимая, как себя теперь вести.
Его жена перегнулась через край и, задрав простыню, изучила конструкцию ложа.
- А, так это обычное дело! У нас в спальнях вся мебель такая. Ну, кроме пуфиков, они плетены из какой-то лозы и обтянуты тканью. Это чтобы мы ничего не отломали и никого не убили, когда случайно перекинемся. Страаашно!
Показалось, или девчонка на миг ехидно ухмыльнулась? Да нет, вроде, сидит скромницей, только постукивает ножками, затянутыми в чулочки, по медной грелке.
- И что, часто перекидываетесь? – как можно небрежнее поинтересовался Йер.
- После обряда – не больше одного раза, - вздохнула Скиль. – А потом воспитатели ликвидируют опасность. Кого как, в зависимости от сути: магией... утоплением... огнем... или попросту.
Она провела по горлу ребром ладони.
Повисла долгая пауза. Школяр понял, что пить за обедом надо было больше.
- Ну, а ты как предпочитаешь? – девочка откинула на спину мешающие завязки чепчика.
- Что именно?!
Йер запаниковал.
- «Что, что»... – передразнила Скиль. – Как собираешься меня убивать? Я думала, ты ради этого заставил меня вино пить, но, кажется, там ничего больше не было. Или было? Мне камеристка сказала, ты лекарь, умеешь варить всякие зелья, чтоб без запаха и без боли.
- Да ну тебя!
- Значит, пустышка. А жаль.
Девочка вздохнула и еще плотнее обхватила колени. Йер осторожно присел на край кровати. Снова растеклась тишина. Где-то далеко, то ли под окнами, то ли за дверью, невнятно разговаривали и смеялись люди. Отсюда невозможно было разобрать слов, но школяр подозревал, что обсуждают именно молодоженов. Лишь бы отец не участвовал в этом разговоре... хотя бес с ним, пусть болтает что угодно, лишь бы не услышала Фланс! Ого, да мы уже тещу по имени называем, да? Хорошо еще, что только мысленно. Йер сжал кулаки, пытаясь собраться с мыслями. Можно выйти отсюда, разругаться с отцом и удрать в гостеприимный замок баронессы. Жить себе спокойно с молодой женой и – о да! – с её молодой матерью. Ну, в смысле, рядом с ней. С тещей рядом. Но ведь лендлорд не тот человек, что легко выпустит лакомую добычу, уж он найдет способ прибрать приданое невестки к рукам, пусть и через её труп... и труп предателя-сынка. Может, отдать ему земли вроде как под управление? Йер ничегошеньки не понимал в земельном праве.
- Вот демоны... И что мне теперь делать?
Девочка открыла глаза:
- Вообще-то, камеристка мне рассказывала, что. Возлечь рядом, снять покровы – не сразу, неспешно, хотя бывают такие торопыги, говорит, могут и не снимая всей одежды.
И она методично изложила весь процесс в подробностях, даже не зарумянившись от смущения. Похоже, наставницы не успели донести до своих воспитанниц общеизвестных истин о том, что в приличном обществе на подобные темы говорят только жарким шепотком, прикрывшись веером или маской, краснея, бледнея и делая многозначительные паузы в нужных местах. Сейчас сгорал от стыда лишь Йер: он и не представлял, насколько глупыми можно выставить мужские подвиги, если описать их язвительным языком простолюдинки да устами невинной девочки.
- Ну хватит уже! – взорвался он, наконец. – Тьфу на тебя! Уж наверное я больше тебя в этом смыслю, я же...
Что? Рассказать о бесценном опыте, почерпнутом в борделях, на чердаках и в парковых кустах?
- Я же почти бакалавр медицины.
- Почтиии... – протянула Скиль, то ли разочарованно, то ли хитро.
- Почти – бакалавр! – подчеркнул Йер. – А медик уже сейчас. Я, знаешь, сколько трупов вскрыл? И в больничных бараках дежурил. И людей лечил от всякого.
- Удачно? В смысле, вылечил кого-нибудь?
- А как же! – по крайней мере, тут действительно было чем гордиться.
- И меня сможешь вылечить? – тихо-тихо спросила девочка.
Йера как обухом по голове огрели. Королевские медики, маги, клирики пытались исцелить этих несчастных детей, но сумели лишь отсрочить катастрофу. А Скиль, малявка Скиль, жена Скиль еще питает какие-то надежды на недоучку-школяра? Или просто хочет услышать честный ответ?
- Я не знаю, - он помедлил, но потом протянул ей руку. – Вот не хочу обещать того, что пока не умею. Хочешь, я твой пульс посчитаю или узнаю, как в тебе сочетаются четыре основные жидкости?
Она рассмеялась. Вначале весело, потом все громче, яростней, отрывисто, почти как лай. И, наконец, завыла, разрыдалась, завалилась набок, сгребая под себя подушки, чтобы зарыться в них лицом. Дурацкий чепец, наконец, свалился, и длинные распущенные волосы рассыпались по спине. Йер не поверил своим глазам: его жена не была блондинкой!
- Ты... ты красилась, что ли? – брякнул он невпопад.
Рыдания прекратились. Видимо, вопрос оказался достаточно идиотским, чтобы разум перестал отвлекаться на истерику и попытался понять. Скиль вынырнула из груды скомканного постельного белья и уставилась на мужа злыми покрасневшими глазищами:
- Чего?!
- На портрете у тебя, кажется, локон белый был, - Йер вдруг подумал, что девочка могла и не видеть картинки. – Ну, там такой платок и один локон, светленький. А ты, вон, пегая.
И в самом деле, волосы Скиль шли неровными черно-белыми прядями, словно кто-то загребал в кулак, сколько поместится, и окрашивал по всей длине то инеистой сединой, то вороновым цветом.
- Сам ты пегий! – взвилась юная жена. – Сам ты крашеный! Бакалавр недоделаный! Муж-недотрога!
- Да кто еще недотрога-то? Ты мне даже руки не подала! – Йер тоже разозлился. – Струсила, да? Девчонка!
- Сейчас ты получишь мою руку, даже две! – Скиль бросилась на него, явно намереваясь наградить супруга затрещинами, но слишком большое платье спеленало ее и лишило маневренности. – Ух, сейчас дождешься!
Она ужом закрутилась в одежде, пытаясь выпутаться из рукавов, завязок, поясков, воротничков и ленточек. Йер расхохотался. Сжалившись над новоиспеченной женой, он подтянул ее поближе и кое-как, помогая себе зубами, развязал узел шнуровки. Скиль вскочила, и платье свалилось с нее, явив свету льняную рубаху с аккуратной прорезью на причинном месте. Школяр выпучил глаза:
- Это что еще? Тоже «у вас у всех такое носят»?
- Дурак! Это брачная сорочка! – девочка притопнула ножкой, попала по грелке и снова плюхнулась на одеяло. – Все приличные замужние дамы обязаны это надевать.
«Значит, до сих пор мне попадались только неприличные», - подумал Йер, хихикая. – «Интересно, баронесса Фланс в постели со своим мужем тоже такое носила? Надо думать, да, иначе он нипочем бы не стал ее ненавидеть... как можно в чем-то упрекать такую женщину... с таким телом... Вот демоны! Да что ж такое, о ком я думаю! И где – на брачном ложе! Я идиот!»
Он хлопнул себя по лбу, потом по щекам – легче не стало. Только стыдно до безумия. Скиль непонимающе хмурилась.
- Дорогая...
« Дорогая, кажется, ничего у нас сегодня не получится. Или нет: дорогая, может, обождем? Пока ты подрастешь, прибавишь в груди, бедрах там, как у маменьки. Ну ведь не бывает так, чтоб дочь ничего от матери не взяла. И ножки будут такие, что не страшно дотронуться. И руки станут гладкие, нежные, шелковые, манящие, ласкающие, влекущие... Нет, не то!»
Йер решительно сгреб ладошку Скиль. Ну, не скелет, конечно, но и не сладостно-округлые пальчики Фланс.
- Дорогая!..
«Жена, я влюбился в твою мать! Я больной извращенец, я мечтаю о собственной теще, пропади всё пропадом! И у нас ничего...»
- и-и-и... У нас ничего не выйдет,- потерянно пролепетала вдруг Скиль, неловко ощупывая живот. – Прости. Похоже, у меня от волнения раньше началось.
- Что? Желудок прихватило? – профессиональные заботы слегка оттеснили личные. – Хочешь, я тебе толченого угля попрошу или крахмала?
Скиль посмотрела на мужа как на деревенского дурачка.
- Запихни себе свой уголь знаешь куда? У меня запретные дни начались!
Никогда, никогда прежде Йер не думал, что обрадуется, услышав от девушки в своей постели такие слова. Но сейчас ему показалось, будто за окнами сонм светлых духов исполнил хорал «О, ликованье беспредельно!» Школяр от избытка чувств облобызал руку супруги и даже рискнул погладить ее по необыкновенным волосам.
- Милая моя! Да ничего страшного! И вообще, всё к лучшему – пусть все думают, что у нас что-то было. Тогда эти ваши маги оставят нас в покое, и мы поедем домой. Хочешь домой? Твоя матушка уже ждет нас в замке, и...
Девочка побледнела как смерть:
- Нет! Только не к ней!
- Но...
- Куда угодно, только не в замок! Йер! Лучше убей меня сейчас, только не отдавай меня этой женщине! Умоляю!
- Да ну что ты, - школяр слегка обнял дрожащую Скиль,- ну чего ты боишься? Ерунда какая! Она за тебя так переживает, так горевала, что отдала тебя под опеку... Ты обижена, но это пройдет, просто дай ей шанс.
- Йер!
Девушка вскрикнула так горестно, что молодой человек устыдился собственных слов и мыслей. В самом деле, ну не на Фланс же его сегодня женили!
- Обещай мне... куда угодно, только не к ней, - бормотала Скиль. – Пожалуйста, пусть это будет свадебным подарком, да ладно – единственным подарком, я больше ничего никогда у тебя не попрошу, только увези меня куда подальше от неё.
- Если ты так хочешь, конечно, - сказал Йер. – Клянусь. Уедем куда-нибудь, спрячемся от всех, только не бойся. Тебе больше идет, когда ты смелая. Вот когда драться полезла, так вообще хорошенькая была. Ага?
- Клянешься, да?
- Да.
И Скиль, попытавшись снова изобразить смелость, поцеловала супруга в губы.
«Всё-таки, я безнадежный болван!»
пятница, 04 июля 2014
среда, 02 июля 2014
Выдала собаке грелку. Теперь спим немного дольше - не до пяти утра, когда зверь замерзнет и захочет размяться с мячиком, а аж до восьми, когда грелка остывает...
