У меня есть отличный диктофон Sony, на миникассетах, кассеты в ассортименте прилагаются. К нему (или к любому другому звукозаписывающему прибору) - выносной мини-микрофон, который можно прицепить на одежду. Кому-нибудь такая радость нужна?
воскресенье, 03 августа 2014
суббота, 02 августа 2014
Взяла на пробу несколько книг из этой серии и погрузилась в жесточайшее уныние. Дочитывать не хочется ничего.
Самая главная проблема прочитанного - квест, в котором есть события, но нет никаких признаков жизни у героя. Не в том смысле, что герой не получает раны, не упивается до рвоты и не бегает до ветру. А в том, что личностью назвать нельзя практически ни одного значимого персонажа. Они все выполняют действия, а не существуют в этом мире, в этих предложенных обстоятельствах. Малый штамповальный набор выдается авторам как обязательное приложение к Word. Романы становятся перечислением событий, в которых участвуют герои (а также упоминанием множества событий, в которых те не участвовали). Дерутся потому что дерутся, пьют потому что трактир, гоняют врага потому что так надо. Никаких сторонних мыслей, никаких уклонений от level up, ничего человеческого. Или эльфийского.
И жутко, жутко достали уже эльфы с именами, в которых есть обязательная буква Э и непременное окончание -эль. Электродрэль, блин. Из одной биомассы леплены.
Ну его нафиг, возьму что-нибудь переводное, будет как жвачка - налет от непереваренного снимать.
Самая главная проблема прочитанного - квест, в котором есть события, но нет никаких признаков жизни у героя. Не в том смысле, что герой не получает раны, не упивается до рвоты и не бегает до ветру. А в том, что личностью назвать нельзя практически ни одного значимого персонажа. Они все выполняют действия, а не существуют в этом мире, в этих предложенных обстоятельствах. Малый штамповальный набор выдается авторам как обязательное приложение к Word. Романы становятся перечислением событий, в которых участвуют герои (а также упоминанием множества событий, в которых те не участвовали). Дерутся потому что дерутся, пьют потому что трактир, гоняют врага потому что так надо. Никаких сторонних мыслей, никаких уклонений от level up, ничего человеческого. Или эльфийского.
И жутко, жутко достали уже эльфы с именами, в которых есть обязательная буква Э и непременное окончание -эль. Электродрэль, блин. Из одной биомассы леплены.
Ну его нафиг, возьму что-нибудь переводное, будет как жвачка - налет от непереваренного снимать.
пятница, 01 августа 2014
Прошел-таки нормальный дождь, а не четыре горячие капли на метр асфальта. Даже в десять утра еще кое-где сохранились лужи. Ушлая псина по этому поводу спешит принимать попную ванну.
четверг, 31 июля 2014
среда, 30 июля 2014
понедельник, 28 июля 2014
Без легального софта
на работе - пустота!
Снесла сегодня нелегальный фотошоп, после чего смело и с песней перенесла работу на завтра. Обещают подключить легальное, хе-хе. Ждем.
на работе - пустота!
Снесла сегодня нелегальный фотошоп, после чего смело и с песней перенесла работу на завтра. Обещают подключить легальное, хе-хе. Ждем.
Восполняю.
Религиозная живопись над столами фэнтезийных игр создает острое ощущение БАР.
Пегасов терзает молодых талантливых авторов настолок.
Религиозная живопись над столами фэнтезийных игр создает острое ощущение БАР.
Пегасов терзает молодых талантливых авторов настолок.
Иду этак я по лесу, странному, редкоствольному. И вдруг - яблоня. Высотой с хороший тополь, ствол мощный, нижних ветвей нет, только затянувшиеся валиками коры обрубыши. Наверху видны яблоки, большие, бледно-зеленые, плодов очень мало, но кому-то они очень дороги - на ствол яблони нацелена камера слежения. И падалицы почти нет. Вот рядом, в колючем кусте, застряло одно яблоко, весом, наверное, с килограмм. Розоватое, свежее, но недоступное. И вот еще пара, плавает в мелком пруду. Я ступаю в воду, вода ледяная, на дне крупный песок, который тут же начинает затягивать. А в глубине пруда, за завесой ивняка, я замечаю освещенную комнатку, где явно кто-то прячется. И еще под слоем воды видна большая плита, по виду медная, напоминающая календарь майа.
А дальше почему-то начинается мышиная возня среди малознакомых мне магических сил общества, которое жаждет заиметь какие-то тайны, погребенные под плитой, но для этого надо выловить, запугать, заставить работать молодую девушку-духа, могущую открыть печати. Ну, а я просто знаю, где всё это находится, поэтому никуда не спешу - вот выпью чаю, пережду чуток и пойду опять в лес. И приду раньше всех. И вызволю эту несчастную девушку, потому как методы общественности мне не симпатичны. Главное - запихнуть девушку в ту таинственную комнатку, а там уж никто больше их не увидит...
А дальше почему-то начинается мышиная возня среди малознакомых мне магических сил общества, которое жаждет заиметь какие-то тайны, погребенные под плитой, но для этого надо выловить, запугать, заставить работать молодую девушку-духа, могущую открыть печати. Ну, а я просто знаю, где всё это находится, поэтому никуда не спешу - вот выпью чаю, пережду чуток и пойду опять в лес. И приду раньше всех. И вызволю эту несчастную девушку, потому как методы общественности мне не симпатичны. Главное - запихнуть девушку в ту таинственную комнатку, а там уж никто больше их не увидит...
среда, 23 июля 2014
Мистер Ги по утрам приносил сатане
Кофе, сливки, варенье из манго
И с полчаса ожидал в стороне,
КОгда в чёрте пробудится ангел.
Кофе, сливки, варенье из манго
И с полчаса ожидал в стороне,
КОгда в чёрте пробудится ангел.
вторник, 22 июля 2014
Неслышно, незримо, как пух пеликана
Скользит по лавке посудной слон,
В хоботе черном зажата катана,
Ниндзюцу владеет он.
Скользит по лавке посудной слон,
В хоботе черном зажата катана,
Ниндзюцу владеет он.
Вот как раз сегодня, когда срок сдачи проекта, работать над ним совершенно не хочется, а хочется, например, писать белиберду. А придется рисовать пену к зубной щетке. Хотя это тоже забавно. Эх, до отпуска еще две недели...
понедельник, 21 июля 2014
суббота, 19 июля 2014
5.
Госта церемонии обнаружились в парке, в небольшом павильоне с ткаными полотнищами вместо стен. Сейчас, по случаю хорошей погоды, часть полотнищ скатали, и все собравшиеся за круглым столиком с закусками были как на ладони.
Йер застыл на полушаге: его отец целовал руку баронессе Фланс, и та, судя по всему, только поощряла нелепые ухаживания вдового лендлорда. Скиль, не ожидавшая столь резкой остановки, едва удержалась на ногах.
- Что такое? – шепнула она, с опаской поглядывая на побелевшего мужа.
- Убью гада, - прорычал студент. – К кому пристает, мерзавец!
Скиль посмотрела на павильон и скривила пренебрежительную гримаску:
- Да подумаешь...
- А... Пальчики пожимает, ее пальчики! – закипал Йер. – Всего-то пять лет, как матери нет в живых, а туда же, похотливый боров!
- Перестань! На нас смотрят! – дергала его юная супруга.
В эти мгновения Йер с ужасающей неотвратимостью понял, что ни за что сегодня не останется под одной крышей с отцом. Иначе утром в доме лендлорда найдут как минимум один труп. И если ярость убеждала, что победа будет за школяром, разум тихонько намекал на обратный исход. Выход оставался лишь один.
- Отец! – почти выкрикнул молодой человек, подходя к ступенькам павильона. – Дайте нам гостевую повозку, мы едем в деревню Белый Мыс. Прямо сейчас. Хочу посмотреть на приданое лично.
Такой довод показался лендлорду убедительным, хотя он наверняка уже засылал в те края своих клерков и знал стоимость каждого ягодного куста. Он с сожалением оторвался от прекрасной баронессы и спустился к сыну.
- Как прошло? – ехидно спросил он. – Не справился с простой работёнкой?
- По завещанию отца, его земли переходят к Скиль только по достижении ею восемнадцати лет, - мстительно выплюнул Йер. – И только ей, никаких мужей, опекунов и прочих лишних. Так что не торопи меня, ни к чему это. Лучше пошли человека за повозкой и багажом моей жены.
Сормак тихо выругался, потом махнул рукой, подзывая служанку:
- Вели позвать моего кучера и потом иди собирать вещи молодой госпожи.
- Всё собрано ещё вчера, - сообщила девица. – Так или иначе, а барышни в приюте больше бы не было. Прикажете принести?
- Пусть кучер займется. А мы поедем с баронессой Фланс, у нее в городе нет своего дома, так что сватья сегодня заночует у меня.
Йер дернулся, чтобы отвесить родителю затрещину, но Скиль всем своим малым весом повисла на руке супруга.
- Будьте очень, очень осторожны, мой лорд, - сказала она серьезно.
Сормак усмехнулся:
- Маленькая ревнивая девочка. Успокойся, я ее не съем.
Больше он не пожелал разговаривать с молодоженами, да это было и к лучшему. Зато внезапно очнулся от сытой дремоты Королевский лекарь, пожелавший зачем-то заглянуть в глаза и рот Скиль – Йер едва успел заслонить собой жену и отвлечь знатного гостя вопросами по медицинской теории. Тут кстати припомнились ночное бдение в аптеке и вечные кафедральные споры о пользе добавления стрекозиных крыльев в микстуры от чахотки. Лекарь, будучи в подпитии, охотно подхватил тему: оказывается, он каких-то пару лет назад делал сходный доклад на диспуте. По его мнению, стрекозьи крылья безусловно уступали по лечебным свойствам крыльям обычной осы.
Йер делал вид, что слушает, умело кивая в нужный момент, а вот Скиль действительно увлеклась – при ней еще никто не вел столь мудрых бесед. Спустя несколько минут, девочка настолько осмелела, что даже подкинула пару наводящих вопросов, и медики охотно ей ответили, причем ни один над ней не смеялся и не пыжился от собственной важности. А Йер так и вовсе с благодарностью смотрел на жену (это позволяло ему не видеть того, что происходило в павильоне).
Наконец, кучер пришел доложить, что оба сундука госпожи погружены. Выяснив, что сегодня же, на ночь глядя, предстоит поездка в неведомый Белый Мыс, слуга с плохо скрываемой ненавистью посмотрел на хозяйского сына.
- Не обижу, Миччет, - постарался сгладить кучерову досаду школяр. – В конце концов, это ж свадьба, ты понимаешь.
Во взгляде Миччета явственно читалось: «Знаем мы, чьи денежки ты прожираешь, дармоед!» Но тут появился лендлорд, и кучер немедленно согнулся в поклоне. Сормак бросил слуге небольшой кошель:
- Заночуете на постоялом дворе в Солонянке, тамошний трактирщик мне должен полсотни, скажешь – останавливаемся в счет долга. Только сперва узнай, сколько он берет за ночлег с обычных посетителей, а то знаю я эту породу: как узнает, кто приехал, так цену вдвое задерет, чтоб побыстрее с долгами разделаться. Миччет, проследи за молодым господином, чтоб его не обжулили. Все счета мне привезешь. Ну давайте, идите уже, чтоб вас... Будто у меня других дел нет.
Он вернулся в беседку и демонстративно распустил завязки на полотнище. Тяжелая ткань мгновенно развернулась, перекрыв доступ любопытствующим взорам. Йер, наконец, выдохнул и разжал кулаки. Можно было догадаться, что за не столь удачную брачную сделку отец отыграется на сыне. А тут еще молодожены мешают крутить шашни с красавицей-вдовушкой...
- Уйдем отсюда, - попросила Скиль, и он кивнул, едва ли понимая, о чем она говорит.
Они двинулись следом за кучером, важным как сто индюков. Когда ворота закрылись за новобрачными, и девочка сделала первые несколько шагов за стенами Воспитательного дома, слезы покатились из ее глаз.
- Небеса, я думала, этого никогда не случится! – прошептала она. – Спасибо тебе, Йер!
Школяр слегка приобнял жену за плечи:
- Не надо расстраиваться. У меня ведь даже платка при себе нет.
- Есть, - усмехнулась сквозь слезы Скиль. – Мой платок, головной, ты его в свою сумку запихал. Ну, и рубаху ту можно будет на лоскуты пустить.
- Тьфу ты! – Йер поморщился, представляя, во что завернуты кинжал и травник. – Лучше сжечь, как только доберемся до камина. Ну всё? Ты больше не грустишь?
- Смешной ты, я ведь наоборот, от радости плачу. Первый раз за шесть лет на воле, понимаешь? Хотя где тебе...
Йер подумал, что действительно, понять это сложно: Скиль вырвалась на свободу, у нее есть земли, доход и титул, а он как был приживалой в родном доме, в кабале у отца, так и остался. От этого сделалось совсем тошно.
- Садись в повозку, я только попрощаюсь с Королевским лекарем, - соврал студент и припустил обратно в сад.
Что он хотел увидеть, чего боялся – Йер сам не знал. Павильон был закрыт со всех сторон, и на полотнищах трепетали единороги в объятиях невинных дев. Школяр навернул вокруг него пару кругов, замер возле кустов шиповника, прислушался: нет, ничего не понятно. Со вздохом он побрел обратно по дорожке.
- Йер, мальчик мой! – донесся до него негромкий певучий голос. Сердце дрогнуло. – Не убегайте так быстро.
Баронесса выскользнула из-за дерева и легчайшими шагами, не хрустнув даже каменной крошкой, приблизилась к зятю. Вуаль опять скрывала пленительное лицо, но Йер мог бы описать его до родинки, до реснички. Он потянулся было к руке женщины, однако теща лукаво погрозила ему пальчиком:
- Коварный, вы обещали поселиться в моем замке. А вместо этого увозите мою дочь в глушь, к каким-то грязным скотоводам. Я недовольна вами.
- Моя госпожа, Скиль нужно время, - залепетал Йер. – Она до сих пор не может привыкнуть... ей хочется немного побыть на свободе, погулять по лугам, пока еще тепло, поесть здоровой пищи – вы же видели, какая она худенькая, слабенькая... Скиль простит вас, я обещаю, и мы непременно приедем в самое ближайшее время. Когда вы собираетесь вернуться в замок?
- Ну, не знаю, - протянула баронесса чуть капризно. – Я надеялась принять дочь в свои объятия, а теперь, выходит, спешить мне особо некуда. Возможно, стоит воспользоваться приглашением твоего любезного батюшки и погостить в вашем имении. Познакомлюсь поближе со своей новой родней, у тебя ведь еще старшие братья есть, так?
- И сестры, - убитым голосом добавил школяр.
- Да, и сестры. Конечно.
Баронесса вдруг сменила гнев на милость и протянула руку молодому человеку. Йер, не веря своему счастью, осыпал перчатку поцелуями от кончиков пальцев до запястья и пошел бы дальше, но теща приподняла его за подбородок, вынуждая посмотреть на вуаль:
- Довольно! Только от вас, мой милый мальчик, будет зависеть, как долго я пробуду гостьей в вашей усадьбе. Одно лишь маленькое письмецо с известием, что вы готовы вернуться в замок – и я уже буду ждать вас на крыльце! Верните мне мою Скиль, и я буду вечно, вечно вам признательна. А я умею быть благодарной.
Она чуть сжала пальцы, потом отпустила лицо школяра и, не слушая его невнятных обещаний, пошла-поплыла по дорожке к трижды проклятому павильону. Йер взвыл, стукнул кулаком неповинное дерево и бросился к выходу. Дело было за малым – заставить Скиль позабыть о давнем предательстве родной матери. Всего ничего, сущая пустяковина. Примерно как выдрать голыми руками зуб у живого столетнего дракона.
Но ради призрачной надежды Йер готов был на любой подвиг.
Госта церемонии обнаружились в парке, в небольшом павильоне с ткаными полотнищами вместо стен. Сейчас, по случаю хорошей погоды, часть полотнищ скатали, и все собравшиеся за круглым столиком с закусками были как на ладони.
Йер застыл на полушаге: его отец целовал руку баронессе Фланс, и та, судя по всему, только поощряла нелепые ухаживания вдового лендлорда. Скиль, не ожидавшая столь резкой остановки, едва удержалась на ногах.
- Что такое? – шепнула она, с опаской поглядывая на побелевшего мужа.
- Убью гада, - прорычал студент. – К кому пристает, мерзавец!
Скиль посмотрела на павильон и скривила пренебрежительную гримаску:
- Да подумаешь...
- А... Пальчики пожимает, ее пальчики! – закипал Йер. – Всего-то пять лет, как матери нет в живых, а туда же, похотливый боров!
- Перестань! На нас смотрят! – дергала его юная супруга.
В эти мгновения Йер с ужасающей неотвратимостью понял, что ни за что сегодня не останется под одной крышей с отцом. Иначе утром в доме лендлорда найдут как минимум один труп. И если ярость убеждала, что победа будет за школяром, разум тихонько намекал на обратный исход. Выход оставался лишь один.
- Отец! – почти выкрикнул молодой человек, подходя к ступенькам павильона. – Дайте нам гостевую повозку, мы едем в деревню Белый Мыс. Прямо сейчас. Хочу посмотреть на приданое лично.
Такой довод показался лендлорду убедительным, хотя он наверняка уже засылал в те края своих клерков и знал стоимость каждого ягодного куста. Он с сожалением оторвался от прекрасной баронессы и спустился к сыну.
- Как прошло? – ехидно спросил он. – Не справился с простой работёнкой?
- По завещанию отца, его земли переходят к Скиль только по достижении ею восемнадцати лет, - мстительно выплюнул Йер. – И только ей, никаких мужей, опекунов и прочих лишних. Так что не торопи меня, ни к чему это. Лучше пошли человека за повозкой и багажом моей жены.
Сормак тихо выругался, потом махнул рукой, подзывая служанку:
- Вели позвать моего кучера и потом иди собирать вещи молодой госпожи.
- Всё собрано ещё вчера, - сообщила девица. – Так или иначе, а барышни в приюте больше бы не было. Прикажете принести?
- Пусть кучер займется. А мы поедем с баронессой Фланс, у нее в городе нет своего дома, так что сватья сегодня заночует у меня.
Йер дернулся, чтобы отвесить родителю затрещину, но Скиль всем своим малым весом повисла на руке супруга.
- Будьте очень, очень осторожны, мой лорд, - сказала она серьезно.
Сормак усмехнулся:
- Маленькая ревнивая девочка. Успокойся, я ее не съем.
Больше он не пожелал разговаривать с молодоженами, да это было и к лучшему. Зато внезапно очнулся от сытой дремоты Королевский лекарь, пожелавший зачем-то заглянуть в глаза и рот Скиль – Йер едва успел заслонить собой жену и отвлечь знатного гостя вопросами по медицинской теории. Тут кстати припомнились ночное бдение в аптеке и вечные кафедральные споры о пользе добавления стрекозиных крыльев в микстуры от чахотки. Лекарь, будучи в подпитии, охотно подхватил тему: оказывается, он каких-то пару лет назад делал сходный доклад на диспуте. По его мнению, стрекозьи крылья безусловно уступали по лечебным свойствам крыльям обычной осы.
Йер делал вид, что слушает, умело кивая в нужный момент, а вот Скиль действительно увлеклась – при ней еще никто не вел столь мудрых бесед. Спустя несколько минут, девочка настолько осмелела, что даже подкинула пару наводящих вопросов, и медики охотно ей ответили, причем ни один над ней не смеялся и не пыжился от собственной важности. А Йер так и вовсе с благодарностью смотрел на жену (это позволяло ему не видеть того, что происходило в павильоне).
Наконец, кучер пришел доложить, что оба сундука госпожи погружены. Выяснив, что сегодня же, на ночь глядя, предстоит поездка в неведомый Белый Мыс, слуга с плохо скрываемой ненавистью посмотрел на хозяйского сына.
- Не обижу, Миччет, - постарался сгладить кучерову досаду школяр. – В конце концов, это ж свадьба, ты понимаешь.
Во взгляде Миччета явственно читалось: «Знаем мы, чьи денежки ты прожираешь, дармоед!» Но тут появился лендлорд, и кучер немедленно согнулся в поклоне. Сормак бросил слуге небольшой кошель:
- Заночуете на постоялом дворе в Солонянке, тамошний трактирщик мне должен полсотни, скажешь – останавливаемся в счет долга. Только сперва узнай, сколько он берет за ночлег с обычных посетителей, а то знаю я эту породу: как узнает, кто приехал, так цену вдвое задерет, чтоб побыстрее с долгами разделаться. Миччет, проследи за молодым господином, чтоб его не обжулили. Все счета мне привезешь. Ну давайте, идите уже, чтоб вас... Будто у меня других дел нет.
Он вернулся в беседку и демонстративно распустил завязки на полотнище. Тяжелая ткань мгновенно развернулась, перекрыв доступ любопытствующим взорам. Йер, наконец, выдохнул и разжал кулаки. Можно было догадаться, что за не столь удачную брачную сделку отец отыграется на сыне. А тут еще молодожены мешают крутить шашни с красавицей-вдовушкой...
- Уйдем отсюда, - попросила Скиль, и он кивнул, едва ли понимая, о чем она говорит.
Они двинулись следом за кучером, важным как сто индюков. Когда ворота закрылись за новобрачными, и девочка сделала первые несколько шагов за стенами Воспитательного дома, слезы покатились из ее глаз.
- Небеса, я думала, этого никогда не случится! – прошептала она. – Спасибо тебе, Йер!
Школяр слегка приобнял жену за плечи:
- Не надо расстраиваться. У меня ведь даже платка при себе нет.
- Есть, - усмехнулась сквозь слезы Скиль. – Мой платок, головной, ты его в свою сумку запихал. Ну, и рубаху ту можно будет на лоскуты пустить.
- Тьфу ты! – Йер поморщился, представляя, во что завернуты кинжал и травник. – Лучше сжечь, как только доберемся до камина. Ну всё? Ты больше не грустишь?
- Смешной ты, я ведь наоборот, от радости плачу. Первый раз за шесть лет на воле, понимаешь? Хотя где тебе...
Йер подумал, что действительно, понять это сложно: Скиль вырвалась на свободу, у нее есть земли, доход и титул, а он как был приживалой в родном доме, в кабале у отца, так и остался. От этого сделалось совсем тошно.
- Садись в повозку, я только попрощаюсь с Королевским лекарем, - соврал студент и припустил обратно в сад.
Что он хотел увидеть, чего боялся – Йер сам не знал. Павильон был закрыт со всех сторон, и на полотнищах трепетали единороги в объятиях невинных дев. Школяр навернул вокруг него пару кругов, замер возле кустов шиповника, прислушался: нет, ничего не понятно. Со вздохом он побрел обратно по дорожке.
- Йер, мальчик мой! – донесся до него негромкий певучий голос. Сердце дрогнуло. – Не убегайте так быстро.
Баронесса выскользнула из-за дерева и легчайшими шагами, не хрустнув даже каменной крошкой, приблизилась к зятю. Вуаль опять скрывала пленительное лицо, но Йер мог бы описать его до родинки, до реснички. Он потянулся было к руке женщины, однако теща лукаво погрозила ему пальчиком:
- Коварный, вы обещали поселиться в моем замке. А вместо этого увозите мою дочь в глушь, к каким-то грязным скотоводам. Я недовольна вами.
- Моя госпожа, Скиль нужно время, - залепетал Йер. – Она до сих пор не может привыкнуть... ей хочется немного побыть на свободе, погулять по лугам, пока еще тепло, поесть здоровой пищи – вы же видели, какая она худенькая, слабенькая... Скиль простит вас, я обещаю, и мы непременно приедем в самое ближайшее время. Когда вы собираетесь вернуться в замок?
- Ну, не знаю, - протянула баронесса чуть капризно. – Я надеялась принять дочь в свои объятия, а теперь, выходит, спешить мне особо некуда. Возможно, стоит воспользоваться приглашением твоего любезного батюшки и погостить в вашем имении. Познакомлюсь поближе со своей новой родней, у тебя ведь еще старшие братья есть, так?
- И сестры, - убитым голосом добавил школяр.
- Да, и сестры. Конечно.
Баронесса вдруг сменила гнев на милость и протянула руку молодому человеку. Йер, не веря своему счастью, осыпал перчатку поцелуями от кончиков пальцев до запястья и пошел бы дальше, но теща приподняла его за подбородок, вынуждая посмотреть на вуаль:
- Довольно! Только от вас, мой милый мальчик, будет зависеть, как долго я пробуду гостьей в вашей усадьбе. Одно лишь маленькое письмецо с известием, что вы готовы вернуться в замок – и я уже буду ждать вас на крыльце! Верните мне мою Скиль, и я буду вечно, вечно вам признательна. А я умею быть благодарной.
Она чуть сжала пальцы, потом отпустила лицо школяра и, не слушая его невнятных обещаний, пошла-поплыла по дорожке к трижды проклятому павильону. Йер взвыл, стукнул кулаком неповинное дерево и бросился к выходу. Дело было за малым – заставить Скиль позабыть о давнем предательстве родной матери. Всего ничего, сущая пустяковина. Примерно как выдрать голыми руками зуб у живого столетнего дракона.
Но ради призрачной надежды Йер готов был на любой подвиг.
четверг, 17 июля 2014
Сразу хочется перечитать эту, вон ту, два тех тома и еще из этой серии... всё.
А еще возникают панические мысли: рядом с Даррелом раньше стоял Гржимек, где он? И почему "Пираты и тамплиеры" лежат в одном мешке с "Играми, в которые играют люди"? Где все те книги, которые были между ними?
А еще возникают панические мысли: рядом с Даррелом раньше стоял Гржимек, где он? И почему "Пираты и тамплиеры" лежат в одном мешке с "Играми, в которые играют люди"? Где все те книги, которые были между ними?
Ворон в районе столько, что они даже в грозу не могут позволить себе прятаться - а ну как сырное местечко конкуренты займут? И сонные отпрыски с утра дежурят на раздаче, там, где бабушки зачем-то прикармливают голубей.
