На горе можно подсесть, как на наркотик. Сначала получить удар по мозгу и нервам, потом с недоумением осознать, что в эти мгновения были такие взлеты и падения чувств, каких в обыденной жизни едва ли сыщешь. А свое горе уже подрастворилось, подостыло в холодке времени, и нужен новый допинг, новый укол боли, новая разъедающая душу страсть, чтобы слезы брызнули, чтобы ум перевернул все слова и понятия, смешал их в огненном коктейле и выплеснул на язык. Смотришь телевизор, читаешь новости в интернете или газете - вот оно, вот оно, отвратительно-сладостное зло, ползет на свет, оставляя кровавый след на раскрошенном цементе. Рука тянется урвать кусок этого зловонного допинга, заглатываешь его торопливо, давясь и задыхаясь, и - вспышка! момент яростного наслаждения собственной добродетелью и умением сострадать, радость от того, что руки задрожали, веки отяжелели, а губы свело судорогой. Это весь организм сопротивляется обрушенному на него горю. Чужому горю. Разбавленному. И это уже не столько наркотик, сколько вакцина: растворенное в крови, оно создает привыкание. Что там, еще перевернутый автобус? Сколько, всего десять? Ах, было бы хотя бы сто, может, и всплакнулось бы над строками новостей, а так десять. Ну десять, да на дорогах ежедневно столько гибнет. Были люди, стала статистика. Слова, слова, слова. Нет смысла, нет боли. Раньше была, теперь нет. Но дайте, дайте мне еще порцию наркотика, чтобы тело разрывалось от боли, чтобы хотелось биться головой о стену и выть! Чужое горе. Легкое горе. Легальное горе.